Брюссельские убийцы - Страница 38

— Они нас продинамили, — мрачно сказал ливанец. — Никого нет. Или просто хотели выманить нас из города... Надеюсь, эта идиотка Кристель не станет открывать дверь кому попало...

Малко охватила тревога. Странно, что нет даже машины...

— Быстро обойдем вокруг дома, — решил он. — И нулей обратно в Брюссель.

Он взял один из «фалов», и они вошли в ворота.

* * *

Своей упругой походкой спортсмена Роберт Мартенс вошел в комнату, где его ждала Мандала. Негритянка тотчас почувствовала приятное покалывание в животе. Жандарм был одет по ее вкусу — в комбинезон из белого эластика, похожий на водолазный костюм, только гораздо тоньше, который подчеркивал внушительное мужское достояние, делая его, казалось, еще больше. Но животу негритянки словно растекался мед; она встала и подошла к своему любовнику.

Роберт Мартенс знал, что при виде его Мандала тает, как воск. Влюбленно глядя на него, она расстегнула молнию комбинезона до пояса и принялась, прижавшись к нему, ласкать волосатую грудь. Он только пыхтел в ответ. Негритянка уже сняла костюм, как он ей велел, оставшись только в крошечной сиреневой маечке и чулках. В комнате стояло несколько мягких удобных диванчиков; окна выходили во двор «Пони-клуба». Иногда в ночь с субботы на воскресенье здесь происходили любопытные оргии: дрессированные пони совокуплялись с маленькими девочками на потеху горстке любителей подобных извращений. Девочек поставлял Филипп, хозяин «Джонатана»; как правило, это были индианки или пакистанки без документов. Одну малышку, которую порвал чересчур ретивый пони, пришлось даже похоронить в поле за фермой. Когда пони не хватало, Роберту Мартенсу случалось, закрыв лицо черным капюшоном, самому браться за дело, — это производило почти столь же сильное впечатление. Разумеется, владельцы «Пони-клуба» ни о чем не подозревали; знал об оргиях только сторож, близкий друг Роберта Мартенса, бывший жандарм, попавшийся на торговле наркотиками.

Негритянка умело массировала огромную выпуклость между ног своего любовника. Ничто так не возбуждало ее, как ощущение этой горячей плоти, набухающей и твердеющей под ее пальцами. Негритянка с наслаждением ощупывала это подобие дубинки, не спеша расстегивая молнию.

«Кинг-Конг» прислушивался к шорохам, доносившимся из-за двери. Комбинезон начинал невыносимо жать.

— Ну что ты там возишься? — недовольно буркнул он. Ей пришлось скучать в одиночестве часа два, пока ее любовник занимался какими-то таинственными делами. Приехавший с ними Филипп, куда-то исчез. Она не могла понять, зачем понадобилось забираться в эту глушь, — в Брюсселе было бы ничуть не хуже. Впрочем, приказы «Кинг-Конга» для Мандалы обжалованию не подлежали.

Плоть великана затвердела, как сталь. Мандала медленно освободила наполненный семенем фаллос и посмотрела на него с восхищением, продолжая ласкать кончиками пальцев. Как всегда, когда «Кинг-Конг» был возбужден, его светлые глаза стали почти белыми.

Дверь за спиной Мандалы скрипнула, и она обернулась. На пороге стоял ее приятель Филипп, хозяин «Джонатана». Он обменялся быстрым взглядом с Робертом Мартенсом и притворил дверь. Негритянку не смутило это вторжение: нередко друзья забавлялись с ней вместе или по очереди. Только их третий приятель на нее даже не смотрел: его волновали лишь девчонки не старше тринадцати лет.

— Приехала Кристель? — спросила Мандала.

— Скоро приедет, — ответил Роберт Мартенс. — Ты ее встретишь.

Он отстранил ее. Огромная плоть стоила вертикально, словно колонна древнего храма, теряясь в густой светлой поросли на животе.

Великан схватил Мандалу за волосы, скрутив их в косичку, и повернул к себе спиной. Она запрокинула голову и простонала с мольбой в голосе:

— Давай же скорей, пока ее нет!

Негритянка боялась, что ее любовник не устоит перед искушением побаловаться сначала с новой подружкой. Этого она бы не пережила.

— Сейчас! — сказал Роберт Мартенс.

Правой рукой он взялся за огромную плоть и раздвинул ягодицы Мандалы. Та вздрогнула.

— Что ты делаешь?..

Вместо того, чтобы пойти привычным путем, «Кинг-Конг» нацелился выше. Когда Мандала поняла, чего он хочет, ее прошиб холодный пот.

— Подожди! — взмолилась она. — Ты что-то сегодня очень большой!

— Ничего! — хохотнул он. — Тебе понравится.

Ему, во всяком случае, нравилось. Мощный толчок заставил негритянку вскрикнуть от боли. Она попыталась вырваться, но великан крепко держал ее за волосы.

На миг он выпустил ее, чтобы открыть дверь, выходившую во двор, — Мандала не поняла, зачем он это делает.

Он снова притянул ее к себе, погрузившись в нее на несколько сантиметров. Негритянке уже казалось, будто ее располосовали надвое. Роберт Мартенс грубо толкнул ее к стене; тело ее выгнулось дугой, голова запрокинулась. Теперь молодой женщине стало по-настоящему страшно.

— Постой! — всхлипнула она. — Постой, ты порвешь меня!

Вместо ответа он сделал еще один мощный толчок, войдя в нее почти до конца. Негритянка завизжала, как поросенок, которого режут. Она не видела садистской ухмылки на лице своего мучителя.

«Кинг-Конг» никогда еще не чувствовал такого возбуждения.

Мандала чувствовала, что вот-вот разорвется. Он же изувечит ее!.. По лицу негритянки текли слезы.

— Не надо! Не надо! — умоляла она. — Мне больно!

Роберт Мартенс отпустил ее волосы, двумя руками схватил ее за бедра и рванул на себя. Круглые ягодицы коснулись его живота... Великан выпрямился, оторвав ноги Мандалы от пола, так что она повисла, удерживаемая только напрягшейся плотью, и повернулся к открытой двери. Черное тело негритянки выделялось на фоне его белого живота.